Давать и брать. Брать и давать.
Есть ли возможность определить, кто является дающим, а кто берущим, если смотреть широко?
Часто считается, что берущий в более выгодной позиции,чем дающий. Но так ли это?
Переполненный до краёв источник, налитой и зрелый плод, наполненный опытом, мудростью, знаниями человек будет испытывать страдания, если ему некуда отдать это. Дающий получает очень много, когда у него берут с благодарностью и столько, сколько он хочет дать.
Также страдает и тот, кто не хочет брать или хочет брать меньше, но ему продолжают давать, и давать, и давать..
Иногда то, что в избытке есть у человека, невероятно нужно миру, но он предлагает это в такой форме, что и брать не хочется.
А иногда кому-то и давать почти нечего, но он так красиво оборачивает в ценность то, что у него есть, что привлекательная обёртка является отдаванием больше, чем сам продукт, что упакован так искусно.
В мире дуальностей каждое явление хранит в себе противоположность другого. Женскому, чтобы вести себя по-женски, необходимо иметь выточенный стержень внутреннего достоинства в себе; мужское же должно быть глубоко затронутым и чувствительным внутри, чтобы совершать сильные поступки.
Чтобы увлечь чем-то, нужно быть увлечённым этим самому: быть Томом Сойером, с чистыми намерениями и без особого желания увлекать. Чтобы привлечь - нужно отвлечься; растаять - быть замороженным; осознать ценность чего-то - получить опыт потери.
Даже в мире родителей и детей, хотя и кажется, что точно определено, кто даёт, а кто берёт, всё изнутри по-другому: взяв в полной мере то, что дают, ребёнок даёт своему роду так много, что родители наполняются до краёв, а тот, кто брал, настолько благодарен и наполнен, что хочет щедро отдавать дальше.
Насколько красив был Франсуа Вийон в своей "Балладе противоположностей":
От жажды умираю над ручьём.
Смеюсь сквозь слёзы и тружусь играя.
Куда бы ни пошёл, везде мой дом,
Чужбина мне – страна моя родная.
Я знаю всё, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовёт.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышнее всех господ,
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Я скуп и расточителен во всём.
Я жду и ничего но ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз – я вижу розы мая.
Долина слёз мне радостнее рая.
Зажгут костёр – и дрожь меня берёт,
Мне сердце отогреет только лёд.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
И для меня презрение – почёт.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звёзды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр и засыпаю днём.
Я по земле с опаскою ступаю,
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймёт,
И для меня полыни горше мёд.
Но как понять, где правда, где причуда?
И сколько истин? Потерял им счёт,
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
Не знаю, что длиннее – час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придаёт.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
(Перевод И.Эренбурга)
